Важные домыслы в отношении восстания Калиновского (часть 3)

В-четвертых, наиболее сомнительным представляет из себя широко тиражируемый миф о реальности шансов на восстановление повстанцами белорусской государственности. Все руководители восстания, независимо от их социальных позиций и степени политического радикализма, были едины в стремлении восстановить Речь Посполитую в границах до 1772 года как единую Польшу с польской культурой и языком.

В-пятых, нельзя не коснуться мифа о существовании у повстанцев программы возрождения и развития белорусского языка. Наличие ее у шляхетских революционеров архивные источники не подтверждают. Речь может идти лишь об издании на гродненском белорусском диалекте нескольких прокламаций–листовок типа «Гутарак старога дзеда» да нескольких нумерованных изданий «Мужыцкай праўды» под общей подписью «Яська, гаспадар з-пад Вiльнi», изданных польскими революционерами с целью привлечь к восстанию крестьян, не знавших польского языка.

С этими явлениями в истории восстания связан еще один миф – о первой белорусской газете «Мужыцкая праўда». Шесть номеров этого издания, увидевшего свет в июне–декабре 1862 года, то есть еще до восстания, а затем и седьмой номер, появившийся лишь летом 1863 года, – все это типичные прокламации.

Тексты сочинялись по-польски, затем переводились на местный белорусский говор с массой полонизмов и печатались латинскими буквами в типографии, спрятанной в Беловежской пуще, где в то время служил лесничим Валерий Врублевский. Кроме него, в издании, по косвенным признакам, принимали участие Викентий Калиновский, Феликс Рожанский и Станислав Сонгин.

Текст этих изданий крайне однообразен и основан на примитивной идеализации истории Речи Посполитой, изображаемой земным раем. Успеха «Мужыцкая праўда» не имела и в целом была встречена крестьянами враждебно, считавшими, что это происки польских панов. Характерно, что в ходе подавления мятежа российские власти также прибегали к созданию пропагандистских материалов на местных диалектах.

C мифом о «белорусском характере восстания» связана мифологизация одного из его руководителей на территории Беларуси – Викентия Калиновского. Миф переименовал его вначале в «Костюка», а затем в «Кастуся», хотя в действительности своим вторым именем «Константин» Викентий Калиновский ни в официальной документации, ни в частной переписке никогда не пользовался.

Калиновский был сторонником возрождения федерации Короны и Великого Княжества и относил себя к «литвинам». Над конструированием национального белорусского героя немало потрудился «нашанивец» Вацлав Ластовский. При цитировании текста Калиновского он еще в 1916 году вместо слов «Братья мои, мужики родные!» написал «Белорусы, братья мои родные!», а вместо слов «Марыська, черноброва голубка моя» – «Белорусская земелька, голубка моя». Приписаны были Калиновскому и популярные ныне призывы «Не народ для ўрада, а ўрад для народа» (эти слова впервые, задолго до восстания, сказал Н. И. Костомаров – В. Ч.), а также «Жыве Беларусь!»

Кстати, и по происхождению Калиновские были, как установила сенатская комиссия, признавшая шляхетство семьи Калиновских, выходцами из коренной польской Мазовии. В данном случае мифологизаторы предпочитают закрывать глаза на такие «этнические корни», а также на высказанные Калиновским в канун восстания слова: «Паўстанем разам з Польшчай i за Польшчу, бо з прадвекаў палякi, на польскай зямлi жывем и польскi хлеб ямо».

А была ли крестьянской «Мужыцкая праўда»? (продолжение следует)